1990 год. "Барселона" переиграла в финале Кубка Испании мадридский "Реал" со счетом 2:0. Победный гол на 68-й минуте забил Амор, а уже в добавленное арбитром время Салинас провел второй мяч.
"Я из поколения бунтарей". Сегодня Йохану Круиффу исполнилось бы 70 лет
25 апреля Йохану Круиффу исполнилось бы 70 лет. В одном из последних интервью — еженедельнику L’Equipe — великий голландец объясняет, почему на поле он был сама элегантность, а вне его — бунтарем.
"ОБХОЖУСЬ БЕЗ МОБИЛЬНИКА"
— Какие у вас воспоминания о 70-х? Наверное, одолевали поклонницы, как рок-звезду?
— Да, что-то в этом роде. Никогда не удавалось остаться одному. Постоянные переезды. Но надо было находиться в форме, чтобы не ронять планку. Очень много времени отнимали не только футбол, но потом и "спонсоринг", политика. Я же работал с Олимпийским комитетом, "Адидасом". Все время был окружен какими-то людьми, министрами, журналистами, спортсменами. Я стремительно стал знаменит, а это хлопотное дело — постоянно чем-то занят, как те же знаменитости, с которыми вы меня сравнили. Но тогда была такая демократическая атмосфера, такая раскованность! Родиться после войны — это определенно наложило отпечаток. Послевоенное поколение было очень созидательным. Те же "Битлы" и "Роллинги" стали выразителями этого стремления к свободе и реформам. Наверное, и я тоже…
— А вы сами осознавали, что так же знамениты, как рок-звезды?
— Да, но тогда была совсем другая жизнь. Информация не распространялась с такой скоростью, как сегодня, поэтому слава, известность воспринимались иначе. К тому же каждый день были тренировки или матчи — режим отличался от того, что у знаменитостей из мира искусства. Я приятельствовал со многими. Два года назад встретились снова с Элтоном Джоном в Мексике, вспомнили былое и подивились, как же технический прогресс изменил жизнь. Сегодня все зависит от телевидения и Интернета. Раньше при всех моих успехах обо мне знали максимум 3 миллиона людей. Сейчас у Месси — миллиарды фанатов. Раскрутка бешеная! Социальные сети и прочие виды связи стремительно меняют мир. Проходят какие-то пять лет, и все уже другое. Но я и сейчас обхожусь без мобильника и планшета. Вот видите, у меня только папочка.
"БОРДЮР МОЖЕТ СТАТЬ ПАРТНЕРОМ"
— Когда вы были игроком, чувствовали свое особое место в футболе?
— Нет, в юности даже не думал об этом. Осознал гораздо позже. Просто зарабатывать футболом мечтали многие. Нас было всего два профи в "Аяксе"! Когда я там начинал, в 16 лет, на 95% команда состояла из полупрофессионалов. А через пять лет мы впервые сыграли в финале Лиги чемпионов в Мадриде. Все менялось с огромной скоростью. Все, кроме таких структур, как федерация футбола.
— Да, вспоминается несколько ваших разборок с федерацией. Вы были вожаком, защищая интересы футболистов.
— Я работал в одной упряжке с профсоюзом, с ассоциацией игроков. Но какой-то личной выгоды от этого не имел. У меня и без того все было. Но я боролся за то, чтобы другие ребята, не такие знаменитые, как я, тоже получали достойные деньги.
— Вы попортили много крови чиновникам.
— Я из того поколения — послевоенного, бунтарского. Если уж бил, так бил. Некоторые конфликты останутся в истории.
— Например?
— В начале 70-х благодаря нашим успехам за границей фирмы начали проявлять к нам большой интерес. Одна компания хотела заключить со мной рекламный договор. Но Федерация футбола Голландии и слышать не хотела об этом — права на использование оранжевой майки были у нее. Вот и получилось, что на ЧМ-1974 я играл в майке одной фирмы, а вся команда — в других. Вынужден был так поступить, ведь считал неправильным то, что федерация или "дружественная" им фирма навязывали футболистам спонсоров. Позже возникли другие конфликты. Я согласился стать тренером сборной, но при условии, что сам набираю штаб. Сегодня это общепринятое правило, но раньше было иначе. Мне навязывали каких-то чиновников.
— Вы были сама элегантность на поле, но вне его слыли смутьяном.
— Элегантность — умение отстоять свою свободу! Всегда делал то, что считал нужным. Иногда меня упрекают за критику. Но все от моего желания помочь.
— Вы привнесли в игру новую эстетику, технику, тогда как голландский футбол в те годы был революционным скорее в плане функционального развития. Согласны?
— Я научился играть в футбол во дворе. Если вы говорите, что был элегантен — спасибо. Это именно оттуда — из уличного футбола. Я был щуплым пареньком и младше всех. Приходилось что-то придумывать, чтобы не отставать. В этом дворовом футболе много моментов, которые формируют игрока. Во-первых, боль. Больно падать на булыжник или асфальт. Когда против тебя играет более мощный, ты должен не только вести мяч, делать передачи, но и избегать удара, который свалит. И самые маленькие, щуплые, не очень быстрые невольно становятся технарями. Во дворе постоянно надо принимать какие-то решения. К примеру, бордюрный камень — о него можно споткнуться и получить травму. Но он может стать тебе партнером — если сыграешь с ним в касание. Вся моя философия тренировок основана на технике дворового футбола, адаптированной к современным тренировочным условиям. Поэтому надо не только смотреть вперед, но и возвращаться в прошлое: вспоминать какие-то моменты, чтобы усовершенствовать методику.
"ФЕДЕРЕР — ВЫСШИЙ КЛАСС!"
— Вы продолжаете думать о работе, хотя к 67 годам достигли всего.
— Счастлив, что продолжаю что-то делать для футбола, для игроков. У меня много проектов, я открыл школы в Перу, Мексике, Малайзии, Испании, Голландии, Швеции… Это даже не футбольные школы, а, скорее, высшие курсы, институты. Главное — там преподают методику управления. Спортсмены часто бросают среднюю школу лет в 14–15, а дальше все время заняты. Когда заканчивают лет в 35, то оказываются неприкаянными, без диплома, образования. Хотя они прошли свои университеты в спорте высших достижений, а это очень хороший багаж, о котором даже не подозревают. Вот мы и хотим помочь таким людям найти свое место в жизни.
— На тренерской скамейке вы отличались спокойствием…
— Знал, что никак не могу повлиять на игру, не считая трех замен. Это же не тренировка. Я рано понял: незачем тратить нервы на то, что нельзя изменить. Поэтому и сидишь нога на ногу, а в метре от тебя происходит драка между игроками твоей "Барселоны" и "Реала". Вся наша скамейка, помощники и запасные готовы выскочить на поле и тоже ввязаться, а ты — полное равнодушие.
— В этом тоже есть определенная элегантность.
— На самом деле элегантность — состояние души, которое переходит на игру и на внешность. Это самоуважение. Вот, к примеру, Роджер Федерер. Его стиль — высший класс! В истории каждого спорта всего два-три столь харизматических человека. Они умеют вести себя достойно в любых обстоятельствах — побеждая или проигрывая. Чувство собственного достоинства — это и есть элегантность. Надеюсь, я умел вести себя достойно в течение всей жизни, но еще рано подводить итоги. Мне всего 67, впереди еще много интересного…
