1969 год. В финальном матче на Кубок Гампера "Барселона" обыграла "Сарагосу" - 2:1, а в матче за третье место словацкий "Слован" с таким же счетом выиграл у аргентинского "Эстудиантеса".
Вы, конечно, помните все ключевой момент последнего Эль Класико — передача Месси из глубины поля, Неймар убегает от Марсело, перекрещивает траектории с Рамосом, Рамос не успевает затормозить, Неймар падает, красная карточка, пенальти, гол.
В детстве один парень, занимавшийся в футбольной школе ЦСКА, рассказывал о своей находке — когда выходишь один на один с вратарем, лучше попридержать скорость и подставиться под догоняющего тебя защитника. От такого решения пользы больше: если ты реализуешь выход, то просто изменишь счет, а если подставишься под защитника, то не только изменишь счет с последующего пенальти, но и оставишь соперника в меньшинстве.
Искусство подставляться наш друг отрабатывал во дворе, постоянно изобретая пенальти на ровном месте. Он мог и забить, выходя один на один — техника позволяла делать на дворовом уровне если не все, что угодно, то многое, но вместо этого подставлялся под защитника. Во дворе никто никого не удалял, конечно — это было всего лишь поле для тренировок, чтобы потом в матчах за школу ловить соперника на фол более грамотно. Но тем не менее, эта его привычка всех жутко бесила.
Мы нашли свой способ борьбы с симуляциями (помимо словесной ругани, конечно) — начали жестоко лупить его по ногам при каждом удобном и не очень случае. То была вторая половина девяностых, умами ребятни заправляла Премьер-лига на Рен-ТВ во главе с беспощадным Роем Кином, которого всегда и всюду восхвалял Александр Елагин — в общем, нашему юному новогиреевскому Неймару доставалось по полной. Я уже не помню, честно говоря, перестал ли он после этого подставляться — нафантазировать, что перестал, было бы нравоучительно, но врать не хочется.
Когда в футболе встречаются равные команды, побеждает тот, кто хитрее. Неймар, в общем-то Эль Класико проваливший, принес "Барселоне" три очка именно что хитростью — но внутри в этот момент просыпается какая-то совсем потаенная скойбеда, о существовании которой и предполагать было страшно; это ощущение, что тебя одурачили, заставляющее даже самых тихих городских жителей превращаться в озлобленных садистов.
Как после этого объяснять детям, что Серхио Рамос, лучший центральный защитник мира последних двух лет, хороший, а Неймар, добывший для "Барселоны" победу, плохой?
Мир никогда не будет черно-белым, но это очень трудно разжевать ребенку. Дети не умеют считывать скрытые смыслы и принимают вещи такими, какими они выглядят. В мультяшных злодеях все буквально вопиет о том, что они злодеи — этот прыщ на носу, этот дьявольский смех, эти насупленные брови или перекошенное от злости лицо. Никакого двойного дна, зло — это зло, а добро — это добро, оно всегда идет на вы и оно всегда побеждает.
В жизни, конечно, не так — зло идет на вы и часто выигрывает, добро терпит поражения, и их бывает очень непросто отличить друг от друга. Спорт, однако, все эти вещи упрощает — в противостоянии двух сторон очень легко выбрать свою, признать ее за добро и начать болеть против зла, ожидая непременной, как в мультиках, победы своих — а если победы нет, то заплакать от несправедливости, выросшей из привычки к постоянным триумфам сил добра.
Только вот что делать, когда условное добро добывает себе победу хитростью — которая в прямолинейных мультфильмах всегда была атрибутом сил зла и за которую всегда приходилось расплачиваться? Мир ребенка усложняется на глазах — эти вроде бы наши, но поступают, как плохие парни. Как же так, пап? А вот так сын — nice guys finish last. "Спасибо тебе, Неймар, что учишь этому моего ребенка и заставляешь его взрослеть", — думаю про себя я.
Но ничего, ничего, ничего не могу при этом сделать со своим внутренним Роем Кином.
